23 марта, 2018 
AdminGWP фото: Геннадий Черкасов
Наш источник сообщает, что судьба этих вопросов на верхнем уровне уже предрешена. Расклад, по его мнению, будет такой: Третьяковке передают все здание, она в свою очередь отдаст часть площадей под нужды современных художников и зародившиеся в этих стенах знаковые фестивали; нынешнее руководство ЦДХ переведет масштабные проекты (антикварный салон, ярмарки искусства…) в Манеж; галереи, у которых до конца года продлена аренда с ЦДХ, переедут, возможно, в Гостиный двор.
За комментарием мы обратились к директору ЦДХ Василию Бычкову.
— Василий Владимирович, кабинет ваш опустел. Съезжаете?
— Тут стояла стильная мебель 1960-х годов, которую я купил в свое время в Париже. Решил заранее ее вывезти во избежание каких-либо конфликтов.
— Все-таки перебираетесь куда-то?
— Попросят рано или поздно. Планируем перевести куда-нибудь наши крупные проекты. Но окончательное решение зависит от властей.
— Что будет с проектами, галереями, организациями, которые все еще обитают в ЦДХ?
— Суд решил передать государству бывшее имущество, принадлежавшее Международной конфедерации союзов художников, которая сейчас находится в процессе ликвидации как юридическое лицо на основании решения Верховного Суда РФ. То есть сначала оно перейдет Росимуществу, насколько я понимаю, а потом уже какой-нибудь из культурных институций. Скорее всего, это будет Третьяковка. Хотя вряд ли ГТГ интересно все имущество, о котором идет речь (помимо здания ЦДХ конфедерации принадлежат издательство «Галарт», Дом творчества «Сенеж», «Подольск — АРТ Центр», выпускавший когда-то материалы для художников, несколько нежилых помещений в Москве, около 50 тысяч произведений искусства. — К.К.), — например, коллекция живописи у МКСХ, надо честно сказать, неровная, далеко не все — музейного уровня.
фото: Геннадий Черкасов
Василий Бычков.
Что касается будущего ЦДХ, то мы, его сотрудники и партнеры, ориентируемся на мнение сотрудников Министерства культуры, членов ликвидационной комиссии и руководства Третьяковской галереи. Они говорят, что все заинтересованы придумать конструкцию сосуществования музея и культурной институции под названием ЦДХ. Хотят придумать модель, учитывающую интересы ныне живущих художников и посетителей, которые привыкли ежегодно посещать большие выставочные проекты ЦДХ.
— А интересы галерей, которые обитают здесь не один год?
— Их тоже желательно учесть, но по этому поводу есть особое мнение всех тех, кого я перечислил. Существование здесь галерей всевозможных сервисных организаций (художественных магазинов, мастерских…) пока не представляется им возможным. Хотя в предложенной мной конструкции есть пункт по сдаче в аренду им помещений. Ведь это приносит серьезный бюджет, а надо понимать, что содержание одной только этой части здания в год обходится более чем в 200 млн руб. Но здание станет госимуществом, сдача в аренду которого проблематична. Да и вообще как бы возникает концептуальный конфликт сосуществования музея с элементами художественного рынка. Многие относится к этому негативно.
— Но существует и другая точка зрения…
— Да. ЦДХ — это оплот художественного рынка, если хотите. Во всем его многообразии. 260 персональных и групповых выставок художников, 20 крупных проектов в разных областях культуры, 195 концертов, более 900 тысяч посетителей в год. Причем все это делается без копейки государственных денег, прошу заметить. Я бы на их месте, на месте тех, кто принимает решения, оставил бы такую успешно работающую машину в культуре — рядом с великолепным музеем XXI века. Ведь это ткань жизни и основа музеев будущего. Можно не соглашаться с моей конструкцией. Да и подобных моделей вроде бы не существует в мире. Зато открывается поле для экспериментов. Ближайший аналог ЦДХ — парижский Центр Помпиду. Если говорить о его пространстве, структуре, то во многом создатели ЦДХ как будто смотрели именно на этот комплекс. Там не проходят ярмарки и другие фестивали, которыми мы занимаемся, но функционирует большое количество разных элементов: кинотеатр, библиотека, концерты, выставки ныне живущих художников, дизайнеров, архитекторов, огромный дизайнерский магазин, книжный… Помпиду — гигантская машина, которая прежде всего является культурным центром, но и генерирует художественный рынок, как мне кажется.
Нынешние залы ЦДХ.
— Считаете, что Третьяковка может вступить в диалог, а то и в сотрудничество с ныне живущими художниками, не все из которых — уровня галереи?
– Это компетенция Союза художников: разговор об интересах ныне живущих художников ведется ими. Выставка для художника — часть его работы, часть художественного процесса. Это касается как именитых художников, так и неизвестных. Есть авторы второго ряда, третьего, десятого. Но без них не будет первого ряда. Так же — с театрами: в Москве их 89, но не все же уровня Большого и Вахтанговского. То же самое и здесь: надо показывать художников не только уровня Таира Салахова, Олега Кулика и Тони Крега. Но не опускаясь при этом до уровня трэша и попсы.
— Некоторые говорят, что для них есть Академия художеств с ее выставочными залами.
— Академия показывает в первую очередь академиков и совсем заслуженных. ЦДХ же — это демократичная площадка. Заявку сюда могут подать любые художники, и уже я с выставочной комиссией отбираю их, не спрашивая у мастера, академик он или нет. Хотя мы в первую очередь представляем площади для членов Союза художников, потому что это наша основная обязанность: ЦДХ был образован Международной конфедерацией союзов художников стран СНГ. Им помогать мы должны в первую очередь. Представляем широкий спектр художников, за что нас ругали и ругают. Когда я пришел сюда директором, у меня был порыв резко поднять уровень контента, но это оказалось невозможно по разным экономическим причинам. Со временем я осознал, что наша миссия — дать возможность презентации самым разным художникам.
фото: Геннадий Черкасов
— А что с галереями? Здесь их КПД с точки зрения продаж — низкий. Может быть, им пора куда-то перебраться и начать самостоятельную жизнь, которая, возможно, окажется более эффективной?
— Они и сейчас живут самостоятельно. Разбредаться по разным углам для галерей — катастрофа. На нашем художественном рынке дела достаточно плохи, в отличие от мирового — в связи с разными экономическими и геополитическими проблемами. Все это отразилось на художественном рынке. Существование галерейного бизнеса во многом зависит не только от постоянных связей с покупателями и художниками, но и от трафика посетителей. Почему именно здесь, в ЦДХ, самый большой галерейный центр в стране? Тут не медом помазано. А потому что здесь трафик, целевые посетители постоянно идут. Общеизвестный эффект «алмазной улицы», где в одном месте сконцентрированы ювелирные магазины. Все рядом друг с другом в борьбе за лучшее. Концентрация всего в одном месте удобна и галеристам, и посетителям-покупателям. У нас здесь 48 галерей, из них почти 20 — антикварных, причем одни из лучших в стране, мы специально их приглашали. В периоды салонов это становится еще более удобным. Например, вы приходите на антикварный салон, где все этажи заняты 250 антикварными галереями, — заодно для сравнения заглядываете к местным.
Третьяковская галерея после реконструкции, по проекту Рема Колхаса. Фото: предоставлено пресс-службой ГТГ
— Так вы здесь планируете досидеть до 2020-го — до начала реконструкции?
— С разрешения ликвидационной комиссии я подписал все договоры с выставками и галеристами на год.
— А если вам не позволят здесь остаться, что будете делать?
— У нас есть и план В, и план С. Но площадок в центре Москвы, соизмеримых с ЦДХ, не так много — это Центральный Манеж и Гостиный двор. Мы думаем о них. Про галереи сказать ничего не могу — не я же ими заправляю.
— Разве не вы решаете, кому из галерей и за какие деньги сдавать выставочные площади?
— Да, я — как директор ЦДХ, но это не мой бизнес. Галереи заинтересованы в таком кластере, поэтому они делегируют нам функцию по поиску для них одного большого галерейного пространства. Мы смотрим на Гостиный двор. Но дадут ли нам его под это дело?..
— Допустим, вы переезжаете частично в Гостиный, частично — в Манеж, но тогда сбиваются ориентиры. Эти площадки воспринимаются многими как выставочные — то есть куда можно прийти и в первую очередь посмотреть, а вы хотите делать там проекты, в рамках которых искусство продается. Интересы продавцов и посетителей могут не совпадать…
Третьяковская галерея после реконструкции, по проекту Рема Колхаса. Фото: предоставлено пресс-службой ГТГ
— Это было единственной претензией участников ярмарки искусств RAAF, которую мы только что сделали в Манеже. В целом она прошла очень успешно. Но получилось так. По социальной политике департамента входной билет для пенсионеров — 100 рублей, а это вполне подъемная цена. Из-за сдвижки сроков проведения ярмарки мы попали на третье воскресенье месяца, а оно для посетителей Манежа — бесплатное. Тысячи людей не понимали, куда пришли. Не знали, что это ярмарка и что все эти Айвазовские, Шишкины, Шагалы продаются. Они спрашивали: что это, как это, просили провести экскурсии… При такой посещаемости — по нескольку тысяч в день — одному галеристу просвещать людей тяжело.
— Некоторые галеристы просят повысить стоимость билета сразу до тысячи, чтобы отсеять неплатежеспособных…
— Но если галеристы, которые требуют повысить стоимость билета, хотят выставляться на главной выставочной площадке страны, надо смириться и сказать себе: если мы хотим быть здесь, а не в «Крокус Сити» на МКАДе, то кроме коммерческой задачи надо взять на себя социальную функцию. И многие это делали.
— Ярмарка заявлена как международная, но международная составляющая была едва заметной. Чем вы это объясняете?
— Пять иностранных галерей не приехали из-за переноса даты проведения. Мы относимся к этому с пониманием: сейчас сложная политическая пора. Возвращаем этим галереям деньги. У одной американской галереи вещи застряли на нашей таможне, но не по вине наших таможенников, а потому что брокеры неправильно заполнили документы. Еще многие отказались от участия, так как доставка в Россию дорогих произведений обходится недешево. Мы далеко, у нас холодно, температурный режим, страховка — все требует огромных средств. А еще ярмарка выпала на неудачное время: между двумя крупнейшими европейскими выставками — TEFAF и BRAFA. Но Манеж был свободен только в эти дни. Надеемся, в следующем году эти факторы снимутся и минимизируются.
Третьяковская галерея после реконструкции, по проекту Рема Колхаса. Фото: предоставлено пресс-службой ГТГ
— Вы постарались систематизировать ярмарку, но некоторые стенды все равно были похожи на развалы.
— Согласен, в этом и наша вина есть. Уже во время монтажа мы получили отказы от нескольких галерей — освободившиеся площади надо было чем-то заполнить. Как мы можем при таких условиях сделать ярмарку уровня TEFAF? У нас другие возможности, но даже при них давайте постараемся избегать шпалерной развески и не вешать малозначительные вещи. Хотя большинство галеристов выложились на 100% и общий уровень показали высокий. Многие вещи вообще достали из запасников впервые.
— При этом заявили, что они заведомо не продаются…
— Думаю, все продается — смотря какие деньги предлагают. Допускаю, некоторые вещи могут быть служить для поднятия имиджа.
— То есть следующая ярмарка планируется в Манеже, а антикварный салон — в ЦДХ?
— Пока так. Парадоксальным образом выставочный сезон в ЦДХ, несмотря на все перипетии, намечается сильный. Так, в апреле откроется выставка «Снова вместе», продолжающая традиции СХ СССР и МКСХ, под эгидой вновь создаваемой Международной ассоциации союзов художников. Там представят работы членов большинства союзов художников стран бывших республик СССР. Открытие года — выставка Бэнкси. Буквально перед вашим приходом подписал об этом контракт. Проект будет грандиозным — куски стен даже привезут! Параллельно с этим откроем выставку «Русский кинетизм». Представим роскошные коллекции на Форуме коллекционеров. Потом — «Дизайн NEXT» с 25 персональными выставками молодых дизайнеров, «АрхМосква», Неделя дизайна, большой антикварный салон, «Non/fiction» и многое другое.
— Только что Третьяковка представила архитектурный проект ЦДХ после реконструкции. Как вы оцениваете его?
— Архитектор, автор проекта Рем Колхос — прекрасен. Он бережно относится к советскому модернизму. Он приезжал ко мне в ЦДХ, мы ходили с ним по дому, и он не переставал восхищаться этим зданием. Думаю, он сделает все на высочайшем уровне. Ему повезло сотрудничать с Третьяковской галереей, потому что и Зельфира Трегулова, и ее замы понимают, как должно быть. Никаким «архитектурным чудовищем» это точно не закончится.
— Обидно будет покидать это место?
— Не обидно. Потому что много удалось сделать при, в общем-то, микроскопических возможностях.
Опубликовано в рубрике